"Коренная и главная беда в том, что артисты наши совершенно удалены от страданий и радостей духовной жизни. Мысль, логика, теоретические создания ума – слишком далеки от них, от их творчества, от их среды и быта, слишком далеки для того, чтобы стать источником их эмоций. Больше всех других представителей искусства – завися от большой публики, – артисты поневоле ассимилируют ее вкусы и настроения. Духовные проблемы – в такой обстановке отодвигаются на задний план, – и не мудрено, что их воспроизведение не дается, не удается артисту. Они ему чужды… Наиболее «интеллигентный» артист поймет величавые замыслы Ибсена. Но перечувствовать его, – а тем более – дать другому перечувствовать – он не в силах, если он сам не жил им, не страдал им, не обращал миросозерцания своего в мироощущение, духовных переживаний – в душевные. До сих пор, когда у нас ставили Ибсена – публика или зевала, или недоуменно смеялась… Помню, когда в провинции готовилась постановка «Доктора Штокмана», один артист говорил мне: – Вот пьеса, где затрагивается вопрос, наболевший у вашего города: вопрос о канализации! Страшно подумать, он не шутил; и можете себе представить, что это была за игра. А когда в Одессе ставили «Строителя Сольнеса», публика приняла его за водевиль из архитекторской жизни и, признаться, у нее были на то все основания... Поставить «Сольнеса» так, чтобы зрители не смеялись, не возмущались, а хоть смутно да чуяли «реянье иных сфер», внушить веру – хотя бы опять-таки смутную – в бытие этих сфер, в их реальность и силу, – это такое громадное завоевание, такой необычайный шаг вперед, о котором наш обычный рутинный театр не смеет и мечтать. Правда, ясного уразумения этой философской, «интроспективной» драмы не было и в этом спектакле; напротив, сколько было зрителей, столько и различных толкований ее. Но прекрасно и то, что были эти толкования, было стремление к ним, потребность в них. Игра артистов ничего в Ибсене не истолковывала, ничего не объясняла, но она возбуждала вопросы, она намечала тревожные проблемы, – и в этом громадная заслуга идейного руководительства г. Волынского… Конечно, многого требовать от первого опыта нельзя, – можно только требовать, чтобы он не был первым; не будь это слияние литературы и театра таким случайным, таким эпизодическим, будь оно покрепче и потверже, тогда, может быть, изменился бы и самый дух, самый строй театрального творчества. Тогда, может быть, не было бы тех недочетов, которые замечались в первом спектакле. ( читать дальше )